«Жизнь посвятил ей – живописи»
Лев Николаевич Бурин родился в г. Богородске Горьковской (ныне – Нижегородской) области 6 апреля 1943 года. Детство он провёл в селе Мотовилово недалеко от города. После окончания семилетки - поступает в Арзамасскую художественную школу. Эта знаменитое учебное заведение, основанное Александром Ступиным ещё в 1882 году, и была той школой, что, как впоследствии писал сам художник, «определила его судьбу». И вот к 1962 году Лёва Бурин заканчивает Ленинградское четырёхгодичное художественно-графическое училище и приезжает в город Медвежьегорск, где становится преподавателем рисования и черчения. Что потянуло его на Север, в Карелию? Ответ на этот вопрос даёт сам художник: «Романтика, природа, необозримые просторы, мужественные люди. Я не жалею о своём выборе». В другом интервью он более откровенно сообщает о своём решении: «Честно говоря, в Карелию я приехал после прочтения книги М.М. Пришвина «В краю непуганых птиц». Правда в эти годы Карелия уже перестала быть «подстоличной Сибирью», да и культурная жизнь проснулась от спячки. К 1960 году был реставрирован всемирно известный шедевр русского деревянного зодчества архитектурный ансамбль «Кижи», построены «Музыкально-драматический русский театр» и «Финский театр» с замечательными творческими коллективами, на творческую авансцену вышили молодые талантливые художники, такие как Б.Н. Поморцев, Е.К. Пехова, В. М. Авдышева, Т.Г. Юфа. Однако в 60-е годы Л.Н. Бурин еще не проявляет себя в творческом плане, видимо считая первостепенным продолжение профессионального обучения. Отслужив в 1969 году в Советской Армии, он поступает в Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина в Ленинграде. Учился Лев Бурин успешно, был «вторым по списку» в классе известного советского художника Юрия Михайловича Непринцева. В 1973 году художник оканчивает учёбу, а в 1975 году защищает дипломную работу – композицию «Вечер в поле» и возвращается в Медвежьегорск. В этом же году он открывает в Медвежьегорске Детскую художественную школу, которая стала четвертым центром детского художественного образования в республике. Несколько ранее подобные школы были открыты в Петрозаводске, Кондопоге и Сортавале. Вскоре «школа Бурина» становится одной из лучших детских художественных школ в Карелии. Художнику вручают соответствующий диплом и … тут же отбирают здание, где занимаются дети. … В том же 1975 году Музей изобразительных искусств Республики Карелии приобретает первую работу художника «Колхозные поля» - сложное многофигурное пейзажно-тематическое произведение, посвященное уборке урожая. Живописное дарование развернется у художника в картине «Черёмуха» 1976 -77 гг. Яркая и выразительная по колориту, работа покоряет светлым оптимистическим звучанием. «Во весь холст – гроздья цветущей черемухи. Первые пьянящие запахи приближающегося лета, пьянящее чувство творчества, пьянящее чувство любви, человеческое счастье. И всё ещё впереди», - так определяет сам художник чувства, охватившие его в момент создания работы. Здесь в провинции художник отдаёт дань производственной тематике. Понимая негативное отношение творческих личностей к подобным тривиальным сюжетам, Л.Н. Бурин, всё же уважает труд людей, создающих материальные блага. В 1979 году он пишет две композиции - «Лесорубы» и «На Падунском лесоучастке». «Лесорубы – это те люди, которые в первую очередь умножают богатства Карелии. Я побывал в их бригадах, пожил с ними не один день, видел какой это тяжелейший труд – снег, болота, гнус, многочасовая езда до места работы. … А леса нужно всё больше и больше» - вспоминает художник. В «Лесорубах» явно ощутимы черты определённой героизации образов, отчасти под влиянием эстетики «сурового стиля». Признаки растерянности, разочарования в результатах своего труда и его полезности чувствуются в картине 1989 года - «На новые рубежи». Бесконтрольная вырубка леса, хищническое разбазаривание природных ресурсов приводят художника в уныние. «Какие безобразные пустыри остаются после плановых вырубок леса!» «Лет сто здесь ничего не будет расти», - сопереживает лесоруб, нервно курящий «Беломор». Так комментирует он замысел своего произведения.
Сложное психологическое состояние, мимолётное тягостное настроение, перешедшее в мрачное раздумье - содержание автопор-трета Бурина 1979 года - «Человек в зеркале». В окружении масок, по замыслу художника представляющих конкретных людей, в зеркало смотрит человек, которого охватило душевное отчаяние и усталость. Портрет видимо иллюстрирует трудность существования творческой натуры, в условиях художественной конкуренции, а также противоречивости самого «состояния души» в период творческих поисков, неопределенности и сомнений. Вся эта гамма противоречивых чувств охватывает автора, казалось не находящего выхода из такого положения.
Острым психологизмом проникнута и жанровая картина художника «Скорый. Станция Медвежья Гора» 1980 год. Метания по перрону молодой девушки, подстать тревожным и изменчивым переживаниям художника в автопортрете. Резкая смена признаков тревоги, надежды, ожидания и отчаяния живо запечатлены в образе молодой героини и вызывают у зрителя сопереживание и сочувствие. Скорый поезд, не изображенный в картине, несёт в себе скорее символическую нагрузку. Он не только воплощение надежды героини: вырваться из провинции для лучшей жизни и счастья где-нибудь в столице или крупном городе, скорее призрачной. Это ещё и образное воплощение современной жизни с её участившимся ритмом, противоречивостью и неоднозначностью, в которой трудно «пробиться» и найти себе место человеку с неокрепшим характером «неприспособленным» к житейским поворотам. Правдивость, можно сказать даже определенную достоверность, данному сюжету придаёт умение художника создать в картине ощущение провинциальности города, точный его «портрет», воплощенный в изображении железнодорожного вокзала.
Удачной кажется своеобразная тематически-пейзажная работа художника, написанная в 1982 году - «На посту». На фоне, уже привычного нам, удивительно прекрасного карельского зимнего пейзажа, где-то в заброшенном уголке тысячекилометровой трассы на Мурманск, около Медвежьегорска находится милицейский дорожный пост ГАИ с одиноко стоящей фигурой постового. Несмотря на эту «одинокость», фигура, по зимнему добротно экипированного милиционера, не кажется затерянной или заброшенной. Удачно вписанная в пейзаж, не нарушающая общую гармонию и красоту природы, прочно стоящая на ногах, она кажется воплощением стойкости и надежности. Гармония и порядок находится под охраной людей стойко исполняющих свой долг.
Своеобразно отношение Бурина к карельскому пейзажу, считающему, что цветовая гамма ландшафта Карелии «не такая уж она серая, сдержанная по колориту». «Вдруг увидишь такие сверкающие красоты, что диву даёшься». Природа Севера у Бурина красочно выразительна, порой драматична. Настоящим «памятником» перестроечной эпохе является «Брошенный дом» 1991 года. Добротная монументальная двухэтажная русская пятистенка, стоявшая лет 70-80 и простоявшая бы ещё столько же, брошена и начинает разрушаться среди заросшего бурьяном пахотного поля. Люди ушли отсюда, не выдержав бесчеловечной политики «шоковой терапии», загубившей экономику страны в «лихие 90-стые». Схожие мысли навевает акварельный этюд 2004 года - «Дом моего детства», Однако, среди пейзажей художника, как отдохновение души, можно увидеть мягкий зимний вид с тихо падающим снегом, и, подстать погоде, с тонким тональным колоритом – это миниатюрная «Зимка» 1996 года. Более гармоничными и мягкими являются также акварельные пейзажи, раскрывающие широкие панорамы карельских просторов: «Излучина реки Кумсы» 2000 г., «Медвежьегорский парк» и «Дивья гора» 2001 годов. Вообще «панорамный» пейзаж художник воспринимает более умиротворённо. Подобные настроения характерны и для его живописи скажем в пейзажах «Лососёвый омут» 1991 и «Дивья гора» 1992 годов. Всё же подобные тихие и умиротворенные картины природы у Бурина скорее исключение. Его пейзаж обычно динамичен, цветовая палитра напряжена и драматична, картины природы выразительны и порой экспрессивны. Это и бурное цветение весны в работе «Весна в Мотовилове» 2009 года, выраженное россыпью красочных аккордов - контрастных, сверкающих, буквально «горящих», цветов и поддержанное острым динамичным рисунком. Таковы увиденные художником переломные состояния природы - «Жара спала» 1991 г., «Вторусская церковь» 1992 г., образы навевающие драматические сюжетные ассициации -«Увядание» 1989 и «Старое дерево» 1996 года. Ту же неистребимую «жажду жизни» как и в подобных живописных пейзажах мы замечаем в пейзажах: «Тёплый вечер» 1999 г., «Гроза» и «Летний день» 2000 г, «Вётлы» и «Закат» 2005 г., «Мой дом», и «Великая Губа» 2006 года.
В некоторых акварельных произведениях художника возникает традиционная для русского искусства тема жизни провинциального города с замечательными памятниками архитектуры (этюды Арзамаса, 1994, 1997 годов, «Село Селёма» 1996 года, «Рож-Майдан», «Моя родина» и «Арзамас» 2000 годов), тема любования красотой русского орнаментального узорочья, музыкой колокольного звона и другими проявлениями традиционной русской культуры («Село Вторусское», 1998 г., «К заутрене» 2002 г. диптих «На колокольне» 2004 г. Наверное к кругу подобных тем примыкает и сюжетное полотно художника несколько более раннего времени, 1992 года, – «Причастие». К религиозной тематике художник обратился, скорее всего, на волне интереса к русской культуре, восстановления старых обычаев, обрядов и праздников, интереса к православию. В этой выразительной, ярко декоративной и красочной сюжетной композиции религиозный смысл обряда несколько оттесняется любованием его праздничной стороной. В то же время обращение художника к празднично-декоративному народному пониманию красоты роднит это произведение с традицией заложенной в русском искусстве В.М. Васнецовым и В.И. Суриковым и прошедшей в русской живописи через весь XIX век, перевалившей через рубеж веко, поддержанный в русском искусстве XX века в произведениях А. Пластова, С. Герасимова и некоторых других крупных советских художников.
Большинство работ художника посвящены родным и близким людям, землякам, их работе и отдыху, нехитрым бытовым занятиям, простым радостям жизни. «Сын», «Внук родился», «Лопухи», «Сон. Мои дети», «Мотовиловский мальчишка», «Брусника», «Последний выпас», «Печеная картошка». В его живописных и акварельных работах, карандашных рисунках появляются простые окружающие художника люди – красивая и обаятельная девушка («Девушка в саду» 2001 г.), рыбак, радующийся удавшейся рыбалке («Рыбак» 1986 г.), ветераны войны, как будто несущие на своих лицах отпечаток памяти о войне (рисунки ветеранов ВОВ г. Медвежьегорска1992 г.). Но чаще всего, в акварелях 1996 – 97 годах, это обычные «мужики», старушки и старики с их выразительными «непричёсанными» интеллигентским флёром лицами, но каждый со своим индивидуальным «выражением» характера. То с вечным недовольством в лице («Портрет старшего Воронина»), то сосредоточенно серьёзные («Пастух»), то пытливым взглядом встречающим зрителя («Костя»), скептик («Дядя Миша»), умный и проницательный («Дядя Коля»). А ещё - недоверчивые и всё понимающие старушки («Баба Маша» и «Баба Дуся»). Наиболее серьёзной и значительной портретной работой всё же представляется «Портрет деда» 1983 года. Упрощенный по композиции, он написан в холодноватой синевато-серой гамме, тёплые тона сосредоточены на лице, ярким цветом вспыхивает на фоне стены красная бабочка-гвоздика. Пожилой человек смотрит на зрителя пристальным взглядом глубоко запавших голубых глаз, как бы обращаясь к нему за пониманием. Открытость души героя портрета, стремление к диалогу помогает раскрыть не только характер, но и жизнь персонажа портрета. Дед художника обычный скромный, и видимо интеллигентный, человек который испытал все тяготы и лишения, выпавшие на долю его поколения, но сохранил в душе добрые человеческие чувства и веру в жизнь. Он мягким, мудрым все понимающим и чуть печальным взглядом смотрит на мир. В жизни, благодаря своей открытой душе, стремлением помочь людям, безупречной нравственности и честности, он заслужил уважение и почёт. Земляки, уважая его, назвали одну из улиц посёлка Черомас Нижегородской области, где он проживал – улицей Ивана Бурина. Завершающей тему портрета может быть композиция «Под березой» 2002 г., - своеобразный групповой портрет людей близких художнику.
Лев Николаевич Бурин, как художник – живописец не чужд и «чистого искусства». В графической серии обнаженных фигур художник блеснул мастерством в передаче обнаженного женского тела. Острый и тонкий рисунок, плавные линии контура, мягкая моделировка объёмов позволяет передать божественную красоту и гармонию женских форм. В графической серии «Колокола» 1997 года живописец смело экспериментирует цветом, рисунком в поисках остроты восприятия и экспрессивности образного языка.
Известный карельский художник Валентин Сергеевич Чекмасов сказал как то: «Я уважаю Бурина за упорство, работоспособность, преданность искусству. Находясь в провинции, практически в одиночестве не имея постоянного творческого общения, поддержки критики, Лев Николаевич активно участвует в художественной жизни республики». Необходимо всё же отметить, что Л.Н. Бурин в провинции, «практически в одиночестве» сам сформировал и определенную творческую среду, давшую ему и творческое общение и критику его произведений и обожание его, как неординарную творческую личность.
В 1886 году художник создает в Медвежьегорске студию самодеятельного искусства «Мальки», которая вскоре, в 1990 году, получает звание «Народной». Здесь и обучение и общение, и споры об искусстве, совместный пленэр в окрестностях города, в прекрасном Заонежье, Выгреции, в других районах Карелии, знакомство с искусством в Санкт- Петербурге и прочие мероприятия. Среди его учеников многие стали профессиональными художниками и дизайнерами. Они любят и уважают своего учителя. Две персональные выставки Льва Николаевича Бурина в Медвежьегорске в 2011 и 2013 годах стали большим культурным событием в жизни города и района. Престижные выставки художника прошли в Музее изобразительных искусств Карелии (Петрозаводск, 1994 г.), в городе Арзамазе, в Центральном Доме художника на Крымском валу в Москве 1993 г.
Буквально потрясением для художника была его выставка в родном селе Мотовилове Нижегородской области. Односельчане со сле-зами на глазах восприняли образы своих родных и знакомых, запечатлённых в портретах. А красота карельских пейзажей была для них настоящим откровением.
В заключение можно сказать, что художник уверенно себя чувствует в «карнавале» жизни. «В «Каранавале» (речь идёт о картине 1986 года) мне хорошо, и счастливы дети со мной – это моё настоящее, моё будущее, это моя защита. Я весел, я не одинок».