Харитонов Александр Павлович
Акварелист
Александр Харитонов.
За двадцать лет работы в Карелии Александр Павлович Харитонов не только написал несколько сот акварелей, пейзажей, натюрмортов, создал десятки картин, коллажей, плакатов, но и воспитал своего зрителя-поклонника. А.П.Харитонов – художник-интеллектуал, он много дает зрителю, но и требователен т нему. Посетитель, загнанный в выставочный зал дождем или случайной скукой, не найдет в работах Александра Павловича сермяжной правды и. скорее всего пройдет мимо. И слава Богу! Мы же – поклонники-почитатели-любители-ценители творчества А.П.Харитонова – от каждой новой работы его ждем открытия и ни разу он нас не подвел. Порою мне, ученику Александра Павловича, странно и непонятно: какие энергетические силы взрывают его творчество новым, неожиданным всплеском?
Вот, кажется, создает А.П.Харитонов серию листов-картин ( он художник серийный, мыслит и работает циклами), и должен появиться венчающий труд – и он, венчающий труд - появляется, но совсем не такой, который предугадывался…. Неожиданность нового листа затормаживает, он кажется чуждым общей теме цикла, но постепенно в зрителе возникает созвучность устремлениям автора, и недавние сомнения уже мелки и смешны. Таким открытием на персональной выставке работ Александра Павловича Харитонова явится, на мой взгляд, новая двенадцатичастная композиция «Воскресение», родившаяся из многолетнего цикла Валаамских пейзажей.
К этому произведению зрителям еще стоит привыкнуть; многозначная глубина его завораживает, входит в диссонанс с внешней пластической простотой – крест-крест-крест…. Преломленные цветные плоскости, как музыкальные аккорды, гармонизируют внутреннюю структуру мира, в которой живет художник. В этой картине А.П.Харитонов, быть может, впервые декларирует свою веру, свое христианское мироощущение. Для него крест - не символ страдания и искупления грехов (хотя и эти мотивы ощущаются в картине), а символ просветления, стойкой и чистой Веры, которая держит человека, помогает ему жить в наше разбросанное, аляповатое, суетливое время….. Вера – дар не менее редкий, чем Любовь, ее надо заслужить своей внутренней духовной работой. Мерцание цветных плоскостей в этой картине оказывает на зрителя медитирующее воздействие, подталкивает к сосредоточенности и самоуглублению.
Впрочем, - каждому воздастся по вере его……..
Работы художника дают нам уникальную возможность посмотреть, как мы жили эти двадцать лет. Харитонов – честный художник, когда одни воспевали производительность труда, ветеранские медали и милицейские погоны, он иронично и насмешливо вглядывался в нас и в себя.
Картины «Дом на Красной», «Бульвар», « Здесь жили поэты», «Ночь», поразительно точно передают то состояние внутренней эмиграции, в которое нас загнала «родная коммунистическая власть». Мы жили анекдотами, переводной и самиздатовской литературой, дружбой, увлечениями, любовью; фыркали на очередные исторические решения и прощали себе собственный конформизм. По нынешним газетам 70-80-е годы – это времена стагнации и застоя, для нынешнего поколения – времена молодости. Грустно? Грустно, но повторим вслед за позтом - «печаль моя светла». И этот свет исходит от листов Александра Павловича уже далеких семидесятых годов. Когда же духовный диктат властей стал жестче, многофигурные композиции, жанровые листы, сменились в творчестве художника натюрмортами и интерьерами. «Кукла на диване» из собрания Л.К.Кайбияйнена – одна из вершин Харитонова и карельского искусства. Простота и скупость изобразительных средств – кукла с вывихнутыми полистирольными ручонками, спинка дивана, подлокотник, и – поразительно ! – глубокая человеческая трагедия; в литературе того периода мы привыкли видеть скрытый двойной сюжет, по намекам, недоговоренностям, полуправде догадываться об истинном стремлении автора, - но литература свободней в средствах выразительности, язык живописи – только живопись.
Живопись – чудная таинственная сила, рожденная сочетанием, созвучием нескольких красок. Аморфные красящие пигменты лежат спокойно в свинцовых тубах, никак не воздействуя на наши чувства, - ни холодно нам от них, ни жарко, - но стоит коснуться кисти художника, как в секундном полете от палитры до картины они перерождаются, меняют свою физическую сущность, и возникает на листе жизнь, полнокровная и глубокая; и у зрителя, стоящего перед «Куклой на диване» А.П.Харитонова, чужой тоской сдавливает виски, изломанная кукла - уже не просто игрушка, а макет чьей-то скомканной судьбы. ( «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?»)
Все годы, которые отдал творчеству Александр Павлович, его преследует одна тупая чиновничья несправедливость: по статусу Союза художников на «график», а не «живописец». График только лишь на том основании, что свои живописные произведения он исполняет акварелью. Иногда использует гуашь, темперу, коллаж, но не пишет маслом на холсте, и потому – не живописец. Почему же тогда китайская акварель на бумаге и шелке – живопись? Странно и несправедливо. Сколько художников размазывает темперу и масло по ДВП и холсту, не имея ни малейшего понятия о живописи, и считаются «живописцами». К чему я затронул эту тему и доказываю всем явный факт? – да потому, что по чиновничьей традиции, идущей от Петровской «Табели о рангах», труд живописца оценивается выше труда «графика» ( в стоимостном выражении). Художник А.П.Харитонов – вне чинов! Его совесть чиста от ефрейторских лычек, «званий» и «лауреатства», которые – да что говорить! – сами знаете чего стоят……
Выбор материала и техники живописи идет у А.П.Харитонова, как мне кажется, не от «школы» и пристрастия, а от мироощущения. Мир наш хрупок, невесом, непрочен – нажатие кнопки, случайное совпадение ошибочных действий трех чернобыльских энергетиков, футбольный матч, на который спешил водитель на переезде, и - …… Хрупкость бытия в ХХ веке как нельзя более точно совпадает с хрупкостью, тонкостью акварельной живописи. Художник иногда искусственно и искусно «разрушает» картинную плоскость, вводя в живопись элементы коллажа – мятую бумагу, обрывки старых газет. Мир наш многомерен, лишен той действенной цельности восприятия, которой обладали художника ХIХ века, цельности доэйштейновской физики. От многомерности, мозаичности мироздания возникает в творчестве А.П.Харитонова индивидуальный «харитоновский» прием многочастных композиций. Диптих и триптих в живописи проверен веками понятен, откуда же корни двенадцатиптиха (простите за неловкое слово), - неужели от средневековых апокрифов о двенадцатичастном строении неба? Или, все же, от физики Энштейна?
Каждый из натюрмортов А.П.Харитонова 70-80 годов индивидуален и конкретен: темы музыки, творчества, тихой грусти. Но есть один стилистический формальный прием, который использует художник почти в каждом натюрморте. Это - многорамность. Рамы мольбертов, картин, старых репродукций, окон, стеклянные сферы, широкие паспарту, в которые включены сами натюрморты, не сковывают интимный мир вещей. Многорамность имеет, как мне кажется оградительную функцию, - стремление художника сохранить свою духовную чистоту от всепроникающей пошлости и официозной идеологии. Этим формальным приемом художник как бы говорит: «Бог с вами, радуйтесь орденам-медалькам, восхищайтесь гениальными романами генсеков, а мне оставьте томик П. Элюара, ветку сирени, Даму в бархатном платье Борисова-Мусатова. Не трогайте. Это – моё» Белая лошадь грустно и прощающее смотрит на нас сквозь деревянную раму крестьянского окна… Ведь это уже было, помните, у Есенина – «лошади лицо и морда человека». Только по своей деликатности Александр Павлович ни а одну из своих картин не ввел образ, называемый Есениным «мордой человека». Для него человек, какой бы он ни был, все же – человек и, кажется, сам художник грустным и прощающим взглядом смотрит на своих современников из оконного проема «Белой лошади».
Быть может я в своей оценке творчества Александра Павловича излишне «социален» и за постоянными экивоками в сторону «официальной идеологии» забываю о главном – эстетической, художественной ценности произведений художника. Что поделать, так нас учили. По-большевистски. «Бытие определяет сознание». Харитонов же всем своим творческим путем опровергает этот постулат, для него и «рукописи не горят» и «не бывает времен тяжелых для таланта», и само Бытие лишь шкурка, форма проявления человеческого Духа.
Особая область творчества А.П. Харитонова – циклы акварельных пейзажей. «Валаамская», «Иркутская», «Дагестанская», «Паданская» серии пейзажей включают в себя (каждая) несколько десятков прекрасных листов. Их отличительная черта- благородство и элегическая чистота, как у средневековых японских «танка», легких коротких двустиший, через века пронесших свежесть восприятия.
Что же главное в творчестве А.П.Харитонова? Кто он?Эстет. Реалист. Структуралист. Лирик. Психолог. Философ. Нонконформист. Интеллектуал. Редкий по дару живописец. Что общего в этих ликах –ипостасях? Искусствоведческий анализ тут бессилен, ведь я люблю творчество А.П.Харитонова, а любовь, как говорят, «застит взгляд». Стремление проникнуть в сущностное – вещи, явления, пейзажа, человека, его духовного состояния, - основополагающая идея творчества Александра Павловича Харитонова.
Григорий Салтуп, искусствовед. (1991 г.)